Взыскание убытков с директора при банкротстве.
Коммерческий успех — это путь, усеянный неопределенностями, где даже самая продуманная стратегия не обещает непременного финансового благополучия. В последнее время становится обыденностью, что многие компании прекращают своё существование, обращаясь к процедуре ликвидации через банкротство, что подчёркивает их неспособность удовлетворить претензии кредиторов.
Банкротство, хотя и строго определено законодательством (в соответствии с Федеральным законом № 1217-ФЗ, датированным 26 октября 2002 года, о банкротстве),часто зависит от судебных решений для урегулирования спорных вопросов.
Среди таких споров — законность и обоснованность требований о возмещении ущерба от бывших руководителей банкротных компаний за несвоевременное обращение в суд. В данном контексте исход рассматривается не как вторичная ответственность (в соответствии со статьей 61.11 Закона о банкротстве), а как инициатива общего суда по компенсации убытков на основе статей 15 и 1064 Гражданского кодекса РФ.
С 2015 года сложилась практика подачи исков от налоговых органов, особенно когда Федеральная налоговая служба РФ активно участвует в делах о банкротстве, исходя из обязанности компенсировать процедурные расходы, включая компенсацию арбитражному управляющему.
В соответствии с начальным пунктом 59 статьи законодательства о несостоятельности (банкротстве), все издержки, связанные с процедурой банкротства, в том числе судебные издержки и вознаграждение арбитражного управляющего, возмещаются за счет активов банкрота.
Если активов оказывается недостаточно для оплаты затрат, оставшуюся часть оплачивает заявитель в контексте дела о банкротстве — в данном случае, налоговая служба.
Если руководство компании не справилось с обязанностью оформить заявку на банкротство в срок, налоговые органы вынуждены брать инициативу на себя, впоследствии неся расходы по делу.В эпоху до 2015 года, судебные решения касательно вопросов взыскания убытков обычно отклонялись, так как не удавалось доказать, что действия руководства компании были неправомерны, вызвав вред, за который они могли быть привлечены к ответственности по статье 1064 Гражданского кодекса РФ. Суды объясняли, что издержки банкротства не могут быть признаны вредом в смысле статьи 15 ГК РФ и что налоговые органы, по сути, предъявляют требования о субсидиарной ответственности, которые должны рассматриваться только в контексте дел о банкротстве.
Эта практика была подтверждена в решениях ряда областных судов, включая Брянский, Орловский, Самарский и Нижегородский суды.
Однако, после решения Верховного Суда от 13 января 2015 года, практика изменилась.
Верховный Суд заявил, что расходы налоговых органов, возникшие в результате банкротства, следует рассматривать как убытки и возмещать их с руководителя компании-должника, если он не выполнил свою обязанность подать в суд заявление о банкротстве своевременно. При этом было подчеркнуто, что вина руководителя и возможность обратиться в суд — единственные условия для возмещения убытков.
После этого изменения в законодательстве, суды стали чаще присуждать возмещение расходов налоговых органов, возникших в результате банкротства, с бывших руководителей. В ряде случаев, как кажется, суды не учитывали доводы о невиновности руководителей, которые были подтверждены в судебных актах о неприменении субсидиарной ответственности.
Таким образом, началась практика, при которой решения арбитражного суда, вступившие в силу, были пересмотрены судами общей юрисдикции, что привело к противоречивым результатам и дополнительным финансовым обязательствам для руководителей компаний.
При анализе судебных процессов, связанных с банкротством до 2015 года, становится очевидным, что общеюрисдикционные суды не углублялись в изучение нарушений со стороны управленческого состава предприятий в преддверии банкротства. Не было установлено, как отсутствие заявления о банкротстве со стороны руководства повлекло за собой последующие финансовые обременения налоговой службы, не рассматривалось, как действия руководства могли спровоцировать такие издержки, и каково было финансовое состояние компании и её активы до банкротства.
Также важно понимать, что инициация процесса банкротства не всегда ведёт к ликвидации компании и продаже её активов. Цель банкротства — не только урегулирование долгов, но и возможность восстановления финансового здоровья и возвращения компании в бизнес-процесс.
Однако обзор судебной практики, вытекающей из Определения Верховного Суда РФ, показывает, что такие случаи часто заканчиваются ликвидацией и конкурсным производством, что, по-видимому, упускает из вида первоначальную цель банкротства. Это подчеркивает вопросы, связанные с преюдицией, компетенцией суда и основополагающими принципами судебного разбирательства.
Решение Конституционного Суда РФ от 5 марта 2019 года № 14-П предоставило значительные разъяснения по этому сложному и спорному вопросу, подтвердив, что оспариваемые статьи Гражданского и Налогового кодексов РФ соответствуют Конституции. Суд постановил, что убытки, взысканные с руководителей должников, не должны основываться на неясных положениях закона без чёткого установления всех факторов деликта и разумности действий всех заинтересованных сторон.
Таким образом, один из руководителей смог через конституционное разбирательство добиться законной оценки своих действий, что является ключевым для формирования правосудия и защита прав граждан, предусмотренных Конституцией.
Надежда на то, что суды общей юрисдикции учтут это решение в своей работе, представляется важной для обеспечения справедливости и законности в подобных делах.